Выскажусь относительно возможного референдума об условиях мирного договора с фашистами. Не о том, как именно голосовать (об этом я уже писал, говоря о своих красных линиях, относительно которых соотношение «за» и «против» было 302:133, и в какой-то степени — в материале об орде «обманутых», в каковую орду были включены предавшие Украину донецк, луганск, севастополь, ялта, и по той статье соотношение уже было 839:8) — это тема отдельная и большая. Но сейчас — о самой идее [не]допустимости референдума, на котором народ [не] согласился бы с конкретными условиями мира.

Прежде всего, многое будет зависеть от самой формулировки вопроса (мы ещё помним 1991-й, когда именно формулировка вопроса на двух референдумах с небольшим интервалом повлияла на противоположные по смыслу ответы; да и пример выше с достаточно разной реакцией на мои статьи говорит в принципе о том же).

Но чрезвычайно важно и то, что повлиять на результаты будет всеми мерами пытаться россия — и захватывая территории, и бомбя мирное население, а особенно — в «неблагонадёжных» регионах (не говоря уже о том, что коль вдруг референдумов — до получения одобрительного результата — будет несколько, то в период между ними такое «воздействие» усилится многократно).

При этом необходимо учитывать: если при заключении мира будут рассматриваться вопросы изменения территории Украины, то только референдумом они и могут решаться — согласно статье 73 Конституции.

С другой же стороны, при выработке условий мира ещё более вероятно рассмотрение дилеммы сохранения/несохранения курса Украины на вступление в НАТО, а этот вопрос — при отказе от такого курса — потребует конституционных изменений (причём целого ряда статей Конституции), и тогда уж «заодно» можно было бы поменять в Конституции и статью 73, так что этот аргумент (изменение территории — только через референдум) может быть таким образом снят.

Однако же дело не только в Конституции. И не в том, что власть таким образом пытается «переложить ответственность». Тут проблема не в ответственности (и её политических последствиях). Она, ответственность, будет в любом случае всё равно — просто если не в отношении самих условий договора с россией, то в отношении решения об их вынесении на референдум. То есть кто захочет на ЭТОМ поиграть в политику, поиграет по-любому.

Речь скорее должна вестись о том, достигла ли Украина такого уровня, когда столь ключевые вопросы решаются народом, а не барином, который сам рассудит, не жирафом, который большой и ему видней, как пел Высоцкий. Не вождь, коему оказались делегированы такие суперполномочия, а цивилизованный народ страны, живущей в 21-м веке, принципиально отличающийся от напавших на неё дикарей из средневековья с современным оружием (которых 140 млн минус 10 человек — это всё равно 140 млн, даже если минус не 10, а 11).

Если да, Украина — готова, Украина — достигла, то таки — референдум.

(На котором будет решаться, кстати, не только судьба Украины, ибо от его результатов тогда уж будет зависеть в значительной степени и вероятность полномасштабной третьей мировой — возможно, ядерной.)

Но.

Обязательным — или, как минимум, очень и очень желательным — условием проведения такого референдума, если до него дойдёт дело, должно стать достижение договорённости о прекращении огня и боевых действий хотя бы до дня его проведения включительно (по логике, конечно, надо бы и на более продолжительный срок: на то и мир, чтобы прекратить войну, но помним, с кем имеем дело).

А референдум под бомбами — это не референдум. Это — изнасилование авиацией без юридических последствий.

P. S. И — два слова о родном городе. Харьков — один из самых чистых в Украине даже сейчас. Его убирают, за ним ухаживают, героически вычищая последствия постоянных бомбардировок. Терехову и его Команде гораздо важнее вернуть Харькову мирный облик, чем взывать своим разбомбленным видом к человечеству, демонстрируя свою несчастность. Мы — не несчастные. У нас в приоритете — жизнь.

© 2007-2024 Головне в Україні